FKA twigs, Winnie Harlow, Rihanna (ваш вариант, но нужно обсудить)

► Имя Фамилия: Рене Кенрой (обсуждаемо) ► Возраст: не меньше ста лет ►Трудоустройство: авантюристка, танцовщица, пожирательница сердец, африканский шаман, my little rock and roll queen

► Вид: легендарное существо ► Легенда: Фея? Любая злокозненная шикарная сущность из разряда "пойдем со мной, ты пожалеешь, но тебе понравится"; помогу с поиском, если что ► Способности просекает на лету, что ваша сумочка от Jane Birkin - это фальшивка

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

тем временем в сказочной стране зубная фея снюхивает дорожку из молочных зубов со спины горячего стриптизёра-мулата и начинает читать рэп

Говорят, что в день, когда родилась Рене, в лесу что-то сдохло.
Говорят, что именно она изобрела скотч, джаз, люрекс, френдзону и дезодорант, не оставляющий следов.
Говорят, что однажды она украла леопарда из Чикагского зоопарка, так как "решила завести дома котика".
Говорят, что после секса с ней мужчины делают татуировки на всю спину, а женщины уходят в лесбийский сепаратизм и не возвращаются.
Говорят, что история про Бонни и Клайда была про неё и Артура, но из-за расовых предрассудков все извратили донельзя. Ну и никто не помер, разумеется. Было даже весело.
Говорят, что именно она научила Хэмингуэя делать дайкири.
Говорят, что она однажды убила человека гигиенической прокладкой за тупую сексистскую шутку.
Говорят, что это она пела Кеннеди Happy Birthday, Mr. President, а никакая не Монро. С ней Рене вообще не особо ладила.
Говорят, что она шпрехает на русском, но только матюгами, зато может спеть не меньше десятка песен группы "Ленинград", хотя больше любит "Сплин" - он напоминает ей о первой любви, схлопотавшей пулю в позвоночник в дождливый день в нуарной подворотне.
Говорят, что в день знакомства Артур получил по роже туфлей, потерял страпоновую невинность, сделал предложение под кокаином, угнал коня у канадской полиции, впервые примерил женский лифчик (и вошел во вкус), передознулся кокаином и проснулся в пригороде Нью-Гэмпшира (могло быть и хуже, кстати).
Говорят, что в день знакомства Рене впервые запала на столь тощее и бледное тело (от чего до сих пор в легком шоке), сделала тату на заднице (с вороном, да), трясла голыми сиськами перед половиной Бродвея, сделала искусственное дыхание украденной лошади, записалась в кружок вязки и шитья, проснулась на берегу озера Онтарио с кольцом на пальце и прокляла парочку заплутавших грибников, которые потом страдали недержанием до конца жизни.
Говорят, что её голосом можно заманивать моряков в океанские пучины.
Говорят, что она может завязать черенок от вишни даже не языком, а тем, что куда ниже.
Говорят, что она получила диплом MIT, а потом порвала его на самокрутки для марихуаны.
Говорят, что если она придет на WANDERLUST, то развернется бездна, в Москве проведут самый крупный гей-парад в мире, а Артур начнет писать стихи и любить людей.

Ты моя Марго для Эллиота (это если вы "Волшебников" смотрели), лучшая подруга и звезда пленительного счастья. Но наш брак не подразумевает верности, клятв на крови и необходимости держаться за руку. Я готовлю завтрак твоим любовникам-любовницам, делаю  маникюр-педикюр и вписываю тебя в графу "кому позвонить, если вам перекусил хребет дикий людоед". Ты готовишь завтрак моим любовника-любовницам, поясняешь за сочетание "расцветка галстука - расцветка жилета", втыкаешь стилет в печень моим врагам и целуешь их нежно в лоб на прощание. Надеюсь, что оттенок помады "Пожар в джунглях" понравится патологоанатому.

Говорят, что ты чай, а я кофе, что ты Пастернак, а я Мандельштам, что ты кошка, а я ей воспитан, но однажды мы свалили на три дня в Мадрид, чтобы научиться танцевать танго, а потом в честь тебя там назвали улицу, а мое фото висит в списке "никогда не впускать" на входе половины ночных клубов.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Готов заиграть, заболтать, закидать графоном и цветами. Мой персонаж тот еще крылатый засранец, но к Рене он будет относиться так, словно ему к виску приставили дуло пистолета, а потом предложили выбрать между мамой и папой, но при этом пообещали поездку в Дисней-лэнд и тортик. Не пугайтесь экспрессивного вида заявки -  я готов к диалогу и обсуждению всех нюансов. Очень прошу не предлагать сменить образ на кого-то неподходящей внешности и темперамента. Посты от третьего лица, с заглавными буквами - это важно. В остальном же... Разберемся, принцесса.

пример поста

Учитывая, что все выходные Артур благополучно квасил, заливая Jägermeister свое оскорбленное достоинство, пострадавшее после доставки из Чикаго в весьма непростых условиях,  неделю он начал в крайне угнетенном состоянии. Но треклятый священник, у которого были сперты документы и приглашение на работу в церкви, пообещал своему будущему руководству прибыть не позже среды, так что пришлось взять себя в руки, выхлебать литр кофе на пустой желудок и приняться за дело.
Вечером нужного дня Ворон уже вышел с центрального железнодорожного вокзала при параде. Скорбное выражение лица изысканно дополняло скучный (и, о ужас, очень дешевый!) черный костюм со специальным белым воротничком, положенным служителям господним. Другими вещами он пока обзавестись особо не успел, так что в кожаном саквояже грустно болтались лишь новенькие липовые документы, зубная щетка, бритвенный станок, пачка сигарет, да миленький золотой браслетик, стыренный во время поездки у особо настырной тетки, жаждущей то ли исповедаться, то ли просто поплакаться о жизни на плече симпатичного пастора.
- Такси! Тэкс, сын мой, вот адрес, погнали.
Информацию о берлоге, где кормил блох последние несколько лет Волче, Артур раздобыл уже давно - он по привычке всегда старался держать мохнатую задницу под присмотром, чтобы в экстренном случае принестись на подмогу этакой крылатой фурией и прочистить негоднику мозги. Или выклевать его обидчикам глаза, коли найдутся экстремалы-любители дергать песеля за хвост. Обижать Сёму, по мнению Ворона, мог лишь он сам, а не всякие левые смерды.
Естественно, что местом обитания чертов алкаш выбрал некую смрадную дыру на отшибе. От одного вида этого притона у Артура задергались в нервном тике оба глаза, а скорбное выражение лица сменилось на агрессивно-раздраженное. Таксист подумал, что святой отец приперся в сеи трущобы проводить сеанс экзорцизма, никак иначе, вот и готовится морально, разогреваясь скрипом зубов и злобным клекотом.

- Открывай, убогий, пока меня местные гопники не пырнули в печень заточкой! - затарабанил в довольно хлипкого вида дверь Ворон, стараясь дышать через раз - воняло на лестничной клетке просто убийственно.
- Шо за концерт по заявкам, кто такой настойчивый? - раздался наконец из квартиры чей-то сонный голос, а потом в дверном проеме появилась помятая харя совершенно незнакомого мужика, слегка смахивающего на плод страсти снежного человека и изюбра.
Запах перегара практически заставил Артура заплакать, что с ним случалось всего раза два за всю пятисотлетнюю жизнь, но так просто он не сдался - прикрыл нос рукавом и прописал по двери ногой, заставив харю резво отпрыгнуть в сторону и грустно забубнить.
- Что за ужасы войны, ты кто такой, а? Опять Сёма натащил в квартиру подозрительных элементов, срущих по углам и вытирающих жопу занавесками? Слышь, выкидыш социальной неустроенности, где Семён?
- Нууууу... Он спит. И чего вы обзываетесь? Разве священникам можно ругаться?
- Бог простит, - отмахнулся от бомжа Артур, пытаясь пробраться к указанной опочивальне через завалы из пустых бутылок и коробок из под пиццы. - Надо побыстрей найти денег и купить винтовку.
- Вы сказали "винтовку", святой отец?!
- Я сказал "купить ножовку", уши прочисти, дитя героиновых будней. Ремонтом займусь на досуге.

Пока Артур демонстрировал особенности своего скверного характера, травмируя психику явно страдающего от абстинентного синдрома приятеля Сёмы, в приоткрытую дверь квартиры просочились соседские дети азиатской наружности и принялись искать бутылки с недопитым пивасом. Их маман же предалась бурной страсти с сожителем за стеной, пытаясь заглушить радостные крики соития треками Леди Гаги. Это не понравилось пожилой соседке слева, которая с поразительным чувством ритма стала долбить чем-то железным по батарее. С улицы же доносились душераздирающие крики дерущихся насмерть аборигенов, не поделивших косяк. Или бабу. Или что-то там еще - слышно из-за оргии и бабкиной ритм-секции было плоховато.
- Семен, если ты сейчас же не проснешься, то я сожгу твою конуру вместе с её обитателями, а потом  совершу харакири на пепелище!

Lara Pulver

► Имя Фамилия: Марина Фабиан, раньше звали иначе (Marina Fabian) ► Возраст: 37 ►Трудоустройство: владелица небольшого ресторанчика, возможно сотрудничество с Нацией Легенд

► Вид: существо ► Легенда: ламия ► Способности *легендарная форма: верхняя часть тела женская, нижняя змеиная (характер тоже змеиный) *умеет завораживать и очаровывать (а потом высасывать жизненную энергию и оставаться за счет неё молодой, красивой и здоровой) *считает детей очень вкусными *может заснуть только вынув свои глаза из глазниц (зрелище не для слабонервных)

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Ламия, персонаж древнегреческой мифологии. Дочь Посейдона, чудовище. Некогда Ламия была царицей Ливии, возлюбленной Зевса и родила от него детей.  Гера из ревности убила их и лишила возлюбленную верховного бога Зевса сна. Ламия была вынуждена укрыться в пещере и по велению Геры превратилась в кровавое чудовище, похищавшее и пожиравшее чужих детей.
Так как Гера лишила ее сна, Ламия неустанно бродила по ночам. Сжалившийся над ней Зевс даровал ей возможность вынимать свои глаза, чтобы заснуть, и лишь тогда она могла стать безвредной.

Рожай борщи, вари детей (с)
Когда-то Марина была обычной девушкой, без амбиций, не стремящейся к карьере и считающей своим призванием растить детей, заниматься домашним хозяйством и окружать своего мужа любовью. Так всё и было - не считая детей. Молодая семья все никак не могла решиться на этот шаг, но в один прекрасный момент всё вышло случайно. Будущие отец и мать были этому только рады, но счастливой истории не получилось.
Долгожданный ребенок родился мёртвым - именно эта трагедия заставила Марину осознать себя как существо. И полностью изменить свою жизнь. Это, конечно, мягко сказано - на почве произошедших с ней потрясений девушка немного сошла с ума. А как не сойти, когда в душе ты чудовище, необоснованно жаждущее крови и мести, а еще обнаружившее в себе способности к очарованию и подчинению себе мужчин и женщин? Раньше Марина страдала от комплексов и не считала себя красавицей, да и по характеру была скорее серой мышкой - теперь всё стало иначе. Кстати, основания для мести в результате все же нашлись -  позже выяснилось, что у мужа всё это время была любовница, которая уже давно от него залетела и родила милого малыша...
Всё, что случилось тогда, Марина никогда ни с кем не обсуждает, но вспоминает с горькой, но довольной улыбкой. В Эдинбурге у нее другая жизнь, другое имя, богатые поклонники и свой бизнес - небольшой миленький ресторанчик. Она всегда любила готовить, а руководить ей нравится еще больше. После того, как существа вышли из тени, Марина быстро поняла, чью сторону принимает - свою собственную, как всегда. Но, при этом, ей не очень-то жалко людей, а потому методы Нации Легенд ей импонируют. А что? Это весело. Еще женщина обнаружила, что кроме неё в этом городе не так уж мало любителей человечинки, а это отличный способ заработать. Так что, для особых клиентов в меню её ресторана есть "кое-что еще".
Впрочем, на ваше усмотрение Марина может быть и не абсолютно злой, а колеблющейся между злом и добром, не в состоянии сделать выбор. Так или иначе, характер у нее стервозный и капризный, женщин она считает соперницами и не против строить им козни при первой же возможности, а мамочки, сюсюкающие со своими детишками, и вовсе вызывают у нее отвращение. Кого Марина действительно любит, так это змей, которых у неё дома как минимум две (не считая её самой).
__
Знакомство с Фредериком было сначала исключительно деловым (у меня мясо, у вас ресторан, всё такое), но долго говорить с женщиной, не пытаясь перевести общение в горизонтальную плоскость Фредерик умеет с трудом. Марина же решила повестись на предложение поехать в загородный дом и посмотреть на коллекцию лютневой музыки 16ого века по двум причинам - 1. Поживиться жизненной силой очередного любовничка 2. Мужчина сильно выбесил её своими агрессивными высказываниями в адрес существ, а потому убить его совсем не было жалко. Только, вот незадача...в тот момент, когда ламия приняла свою очаровательную форму и почти приступила к процессу, Фредерик тоже открылся с очень неожиданной стороны, оказавшись монстром не менее впечатляющим. Корче говоря, после того "вечера любви" дому Девиса потребовался капитальный ремонт, а на Марину он в этом самом смысле больше не глядел. Фредерик вообще предпочитет женщин глупеньких и слабеньких, а Марина умная и хищная и в легендарной форме страшная как тысяча чертей, так что абсолютно точно не в его вкусе. Тем не менее, сотрудничать с ней Девис не отказался и даже рад был тому что нашел такую вот греческую родственную душу. Марина же может, наоборот, именно после этого события заинтересоваться Фредериком, беситься отсутствию взаимности и даже угрохать одну-двух десяток его любовниц (но только нпц-шных!), а потом махнуть рукой и переключиться на какую-нибудь новую цель. Мир, гармония, взаимопонимание...Но новая проблема возникнет тогда, когда Девис узнает о том, что Марина продает особым клиентам блюда из человечинки (а она, скорее всего, еще и захочет использовать его как поставщика этого продукта). Что будет дальше и в чью сторону разрешится конфликт - покажет игра.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲


Заявка не в пару, но тем не менее отношения планируются веселые и разнообразные, так что скучать не придется. Марине могут прийтись по духу методы Нации Легенд, в то время как Фредерик будет тянуть её в другую сторону и собирать вокруг себя команду существ, настроенных на точечное устранение угроз для мира существ, а не геноцид всех людей. Мне интересно увидеть на практике, чем этот спор обернется. Можем стать командой, а можем злейшими врагами. В любом случае, как игрока я буду вас любить и если надо помогать с идеями. Абсолютно точно интересует игрок, нацеленный не на игру тет-а-тет, а желающий развивать персонажа, участвовать в сюжете и тд. Я сам относительно слоупок с большим количеством эпизодов, имейте это ввиду (но без внимания не брошу, конечно.) Биография, имя, внешность - все подлежит редактированию, изменению, дополнению, лишь бы суть осталась.
Приходите, у нас весело.

пример поста

-Oh, the weather outside is frightful
But the fire is so delightful...
Чертова рождественская музыка. Она не меняется из года в год - а может, просто слиплась в один большой снежный ком, потому что все мелодии похожи друг на друга. Фредерик с трудом понимает, как это может нравится кому-то, кроме несмышленых детей, чья жизнь легка и наивна, а мотив просто пока не успевает надоесть. Но потом ты взрослеешь, понимаешь, что настоящего Санта-Клауса нет - есть лишь сосед-алкоголик, которому дали шанс заработать на рождественскую бутылку бурбона, актер в торговом центре, которому не доверили роль Гамлета, и еще множество таких вот дешевых подделок. А что касательно песен - они достаточно быстро набивают оскомину. Становятся символом всей этой лжи, приторным сахаром, который заливают в глаза и уши, а у тебя от этого действа тут же развивается особый сорт диабета.
-And since we've no place to go,
Let It Snow! Let It Snow! Let It Snow!
Безудержный рождественский позитив застает врасплох даже здесь. В помещении, куда, для соответствия санитарным нормам, не должна проникать ни одна зараза, и всё же...Кто- то где-то включил эту треклятую песенку, и еле уловимый мотивчик чуткому слуху мантикоры слышно даже через мычанье скота, даже через хруст разламываемых ребер. А может, мерещится. Вполне может мерещиться.

Даже скотобойню украшают к празднику - об этом Фредерик думает, снимая рабочий комбинезон, пропахший кровью. Даже выходя из здания, даже оставляя позади место проведения циничных коммерческих экзекуций (игриво украшенное мигающими огоньками, к счастью, хотя бы весьма скромно) чувствуешь этот запах. Даже заходя в автобус, даже выгружаясь из него поближе к центру и пройдя километра два-три пешком, чувствуешь запах крови и сырого мяса. Ужасный запах, от которого постоянно хочется жрать.
В плохо освещенной подворотне Фредерик прислоняется к стене и расстегивает рюкзак - в нем сверток с увесистым куском сырого мяса. Можно было бы, конечно, дойти до какой-нибудь бургерной или грилль-бара, но существо, живущее внутри грудной клетки, хочет жрать здесь и сейчас, хочет мяса, свежего, сырого, сочного. Оно бы с большим удовольствием набросилось на живое, приправленное соусом из горячей крови, но нельзя. Хозяин запретил.
Девис выпускает когти внутри пакета, быстро отрывает несколько крупных кусков мяса и закидывает в рот. Пока никто не видит, можно есть некрасиво и неприлично, чавкая и облизываясь. Хочется взять еще, но он останавливает себя - лучше оставить на потом. Лучше насладиться трапезой дома. А пока...
Он сам не знает, что толкает его на прогулку, да еще и в это время года, когда всё кругом дышит ненавистным ему праздником. Наверное, дело в монотонной работе, после которой сойдет любое разнообразие. Наверное, дело в желании хоть изредка бывать рядом с нормальными людьми и представлять себя таким же - простым человеком с простыми невзгодами и радостями. Смотреть вокруг себя и задумываться - а сможет ли он снова стать частью их мира? Найти друзей, приятелей, любимую женщину. Тех, кого будет мириться с его ужасным характером и находить в нём хорошее - глубоко зарытое, но не утерянное. И нужны ли они ему? В прошлый раз всё закончилось так паскудно, что ответ на этот вопрос напрашивается лишь отрицательный. Нет, к черту любые связи, дружеские и романтические - вполне сойдут случайные собеседники на один вечер, что украдут у тебя последнюю сигарету из пачки, да случайные девушки на одну ночь, что вытянут из бумажника несколько смятых купюр. Что ж, это вполне адекватная цена за то, без чего человеческой части Фредерика живется тяжело.

Со всех сторон льется надоедливая музыка, разбавленная голосами людей. Каким-то чудом Фреду удалось забрести в эпицентр праздничного настроения - на пышную рождественскую ярмарку, призывно мигающую огнями. Девис отзывается на приглашение лишь ради глинтвейна, хотя тонкий нюх прожорливой мантикоры уже чует запах жареного мяса и копченых колбас. Но всё же он направляется именно к ларьку с глинтвейном, прямо под боком у которого расположилась лавка с различными сладостями, к которым Девис по большей части равнодушен. Сладкий алкоголь - вот его максимум, а пряничные домики и леденцы оставьте детям.
В возникшей возле ларьков суматохе мужчина случайно пихает в спину какого-то брюнета и бурчит в ворот куртки невнятные извинения, хотя виноватым себя не чувствует, но так принято. Всё же Фред канадец, хоть и какой-то дефективный. Может, другой, нормальный, стереотипно вежливый канадец на его месте выдал бы поток извинений, но Фред ограничивается чем-то вроде «ээ, извиняй, чувак».  На лицо мужчины даже не смотрит, да и тому не до него - тут же направляется к ларьку и требует у продавца яблоко в карамели и шоколаде. Девис точно так же устремляется к своей заветной цели и, выстояв небольшую очередь, получает свою порцию пряного напитка, который согревает и улучшает настроение с первого же глотка.
Отойдя от ларька с глинтвейном, Фредерик снова видит того самого брюнета, с неподдельным удовольствием вгрызающегося в яблоко. Прямо как ребёнок, очутившийся на рождественском базарчике впервые. Что-то в его образе привлекает внимание - Фредерик хмурится, пытаясь понять, что именно, а потом его взгляд снова утыкается в облитое карамелью и темным шоколадом яблоко.
Яблоко.

В сознании вспышкой возникает образ. Просторная золотая клетка - просторная по меркам крупного попугая, но никак не человека. За блестящими прутьями сидит парень, согнувшись в три погибели - иначе просто не поместился бы. Взгляд пофигистично-равнодушный, даже слегка мечтательный (наверное, чем-то накачали), в руке - яблоко, которое он поедает с истинным блаженством и будто не замечает, что сидит, мать его, в птичьей клетке. Фредерик не успевает даже понять, одет ли парень или просто замотан в какую-то тряпку, но весь этот видок отдает какими-то нехорошими и незаконными извращениями, которых он не признает. Торговля оружием, наркотой, редкими зверьми - это всё еще куда не шло, но... человек? И зачем держать его в золотой птичьей клетке? Обычно ведь людей продают на органы, ну или там, в рабство, и это хоть аморально, но по крайней мере логично. Но...птичья клетка?

-Э-э, парень! Привет, ты это...-никогда не бывал в рабстве у извращенца часом- никогда не бывал в Канаде? Ну то есть, лет десять назад, примерно.
Фредерик нелепо улыбается и делает еще один большой и шумный глоток вина. Да, этот чудаковатый действительно очень похож на того чудаковатого. Только вот выглядит слишком молодо. Тот пленник за десять лет должен был хоть немного измениться.

Marion Cotillard

► Имя Фамилия: Маргарет Грант (Margaret Grant) ► Возраст: 1500-1600 (выглядит на прекрасные 40) ►Трудоустройство: на выбор, но предлагаю поддерживать Нацию Легенд

► Вид: уникальное существо ► Легенда: Леди Озера (она же Озерная фея и Нимуэ) ► Способности Сильная магия и женское коварство.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Она затащила меня под воду.
Я даже осознать не успел, что это последний день, когда я видел землю нагой и последний раз, когда не видел нагой ее.
Ее обласкал и закалил огонь. Что-то твердое и веселое было во взгляде Маргарет, еще когда Мерлин нашел ее босой и голодной девчонкой, которая, вся в копоти, бродила в лесу. На ней было простое и бедное платье, порванный на лоскуты подол которого перевязывал ее обожженные руки. С ней была ее загадочная заносчивость, с которой маленькая фея встретила толпу рослых рыцарей на конях. Где-то далеко, за лесом, дымила последними углями забытая богом и королевским вниманием деревушка, в которой выживших можно было пересчитать по пальцам. Говорили позже, что еще на закате там гуляла широкая и пьяная свадьба местного ловеласа, пока дом молодоженов не вспыхнул (в этот момент рассказов Маргарет всегда прямо и невинно смотрела в подозревающие глаза Мерлина) от чьей-то ревности и свечи.
Тогда будущую колдунью звали Нимуэ, и Мерлин, который быстро стал для нее просто красивым Эмрисом, из сострадания на собственной лошади, крепко обняв за талию, привез ее в королевский замок. Нимуэ быстро приглянулось мягкое и горячее сердце волшебника, который ее вылечил и так наивно пытался воспитывать. Эмрис же скоро полюбил девчонку, которая через какие-то пару лет совсем окрепла. Та оказалась чертовски талантливой к магии и принялась со всем своим упрямством переделывать, кнутом ревности и пряником нежности, его самого.
Она искренне ненавидела смертную жену колдуна, но была ей лучшей подругой, пока та не слегла постель от хвори во время отсутствия их мужчины. Не любила и глупых королей, но всегда уступала, врачевала и пела им песни о преданности в случае его, Мерлина, просьб. Марго тянула на дно могучее сердце волшебника своей одержимостью их общим и светлым будущим, а он сослепу обижал ее. Она много лет хотела родить ребенка, заставить Эмриса любить ее больше, чем справедливость и долг советника, пока не отчаялась. Ведьма не знала тогда, что общего ребенка у них быть никогда не может. В глубине души она постепенно во всем обвинила его.
Вода обточила Нимуэ и сделала еще прекрасней, но совсем не спокойней. Даже когда она, взрослая женщина, уже стала Леди Озера. Могущественная колдунья, она была все такой же упрямой, хотя стала намного умнее и хитрее. Уверенная в себе, чуть сумасбродная и жаждущая внимания (посмотрите на меня, я ваша Джульетта, плачьте со мною) - синеглазая девчонка совсем выросла. Ревность разводила их в разные стороны, Эмрис пропадал в замке, она же упала в магию и поиски вечной молодости. Кажется, именно тогда он упустил, как пропала их душевная связь и ее искренняя к нему любовь.
Ведьма взяла на воспитание маленького Ланцелота и забыла о том, что кто-то еще мог в ней нуждаться. Годы спустя уговорами и угрозами она заставила своего нестареющего любовника взять молодого парня в рыцари и Камелот. Слышите грохот посуды? Это Мерлин проморгал белокурого приемыша Нимуэ, занятый своим слишком храбрым Артуром. Маргарет было все равно на его объяснения - она пришла в дом колдуна, чтобы все в нем разнести.
Их окончательно рассорили дети. Артур погиб, пытаясь вернуть из странствий Ланцелота, убежавшего с королевской женой-изменницей. Мерлин плакал по своему воспитаннику и требовал сочувствия от единственной, с кем они не старились и еще могли друг друга по старой памяти (кто им еще оставался?) подержать. Но женщина не хотела ему помогать из-за давних обид - она чувствовала смесь любви, сочувствия и отвращения. Пока британец не успел погубить окончательно ее сына и спиться от горя, она решила, что колдуну было пора на покой.
Все легенды и книги знают, что волшебница усыпила и заточила Мерлина на много веков в холме под старым дубом. Хотела ли она убить его или успокоить - британец не смог понять до сих пор. Проснувшись спустя тысячу лет, он все еще будто видел перед глазами женщину, что гладила его волосы и уговаривала не упрямиться. Он быстро перестал ненавидеть ее за предательство, но не желал больше видеть. Так осталось и до сих пор.
Много веков они не виделись, только несколько раз серьезно столкнувшись. Чуть услышав о Грант во Франции в девятнадцатом веке, Мерлин сбежал в Америку, где женился и прожил еще много лет. Как хороши были годы, проведенные порознь - они оба жили и ворочали умами людей где-то по-отдельности до Эдинбурга. А потом она пришла в его город, дом и жизнь снова. Очевидно, чтобы опять там все разнести.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Любви не будет, только в прошлом. Скорее путь от врагов к друзьям или наоборот.
На воспитании у Мерлина сейчас находится молодая легенда - праправнучка Маргарет, которую тот считает своей приемной дочерью. Марго хочет забрать ее (в том числе из-за того, что девочка - отличная ясновидящая и оберегает мужчину от любых угроз), но Малкольм никогда не согласится.
В общем, им придется налаживать какую-то связь.
От вас самостоятельность и адекватность. Имя менябельно, шикарная Котийяр - лучше б нет.

гляньте, какие. я даже нашел стишок

©
Все влюблены в тебя. Все, кто проходит мимо. Все, кто не смотрит вслед. Все, кто молчит в метро. Все влюблены в тебя – это неоспоримо, прочих раскладов нет, тёмен аркан таро. Все, кто прошёл сквозь ад ради иллюзий райских, кто переплыл Коцит, Лету и Флегетон, все, кто поднялся над возрастом, полом, расой, трусы и храбрецы, лидеры и планктон держатся за одну главную аксиому, терпят любую мглу, празднуют и скорбят – в страшном чужом плену, в тысячах миль от дома, в тёмном пустом углу – все влюблены в тебя.
--
Помни об этом, бейб, двигаясь по наклонной, вниз или вверх – плевать, фатум всегда един, помни и первой бей, первой толкай колонны, первой стели кровать, первой в неё иди. Первой вставай с утра, первой танцуй под душем, первой кричи «пока», время прибрав к рукам – помни, что каждый раб будет тебе послушен так, как течёт река, верная берегам. Первой бери на понт, первой дели и властвуй, первой бросай в костёр, смело с плеча рубя – помни: любой дракон, ветреный и опасный, рыцарь, монах и вор – все влюблены в тебя.
--
В этом и боль, и кайф, в этом – вода и пламень, в этом – война и мир, бездна и Эверест. Просто в столице май, солнечный день в Бедламе, бремя своё прими, тяжкий прекрасный крест. Так и стремись вперёд, гордо расправив плечи, взгляды ловя спиной, – каждый свистит, как плеть, – день или год пройдёт, вряд ли их что излечит – ты же всему виной, значит тебе – терпеть.
--
Первой иди ко мне, первой ломай преграды. Сердце иглой скрепя, вовремя уходи.
Помни о каждом дне в нашем преддверье ада.
Все влюблены в тебя.
Кроме меня.
Прости.

пример поста

В сером-сером Эдинбурге в те времена мир и люди для Малкольма делились на черное и белое.
Он вот был белым - на его репутации не было ни одного темного пятнышка, черным был только кофе по утрам. Прокурор Эдинбурга, занявший свой пост лишь несколько лет назад, уже успел посадить многих преступников города и за это одной ногой широко шагнул в легенды, а другой прочно стоял в гробу дубовом. Карающая длань закона в смешном белом парике, крепко сжатые губы, доводящая людей до зубного скрипа тяга к справедливости и проницательные голубые глаза - цвета не было видно на фотографиях, но это не мешало женщинам тайком боготворить Монтгомери за прочтением редких о нем новостей. Хорошо, что у него всегда была очень сильная совесть и непримиримая добропорядочность. Он любил жителей Эдинбурга. Иначе бы (он приподнимает шляпу перед солдатами, несущими караул и чуть ему улыбающимися, хлопает по плечу полицейского, знает каждого хоть немного толкового врача) мог бы оступиться, потерять голову и во что-нибудь, как его предшественник, влезть. Но черным, как мы помним, в его жизни был только кофе. И мантия, прилагавшаяся к белому парику. Он был, конечно же, не такой.
Те, на кого он охотился (сидя в своем кабинете и дергая людей за ниточки), были черными. Не в смысле темнокожими (он уважал их еще со времен Америки) - в смысле грязными. Бандиты, воры и мафия - он мечтал их всех извести. В слишком плохом состоянии ему досталось правосудие города. Он стучал молотком без устали, но плохих людей не становилось меньше, будто злоба и желание наживаться на чужих страданиях были эпидемией. Мужчине казалось, что группировки, делящие город на части, были бездонными - те росли, пока он спал.
Вот, например, недавно его коллеги по очищению местной столицы от преступников поймали нескольких. Мелкие сошки, те даже, казалось, не могли толком ничего рассказать. Так, в паре пыльных дел раскрыли детали, выдали одно-два имени. По несколько дней чужими руками пришлось трясти каждого, чтобы получить информацию в итоге от одного.
Были в сером Эдинбурге в те времена несколько серых личностей, которые считались неприкосновенными. Кроме власти и их приближенных - все как обычно, всякие заслуженные производители и богачи. Чаще эти богачи позже влезали в политику со своей дружбой и подношениями (чтобы сесть на два стула сразу) и никогда не бывали замаранными. За что их так не любил Малкольм? На пару из них уже несколько лет ему указывало чутье и собранное досье. Британец чувствовал неприязнь к тем, в чьей жизни видел пробелы, которые небрежно, будто насмехаясь над ним, прикрывались не тщательно, а картонными дощечками. На тех указывали потерпевшие, рабочие пропадали на их заводах. Но их репутацию даже ему не было позволено ставить под сомнение. А Монтгомери этого очень хотел, потрясая кипой своих доказательств и черно-белыми фотографиями исчезших людей.
Уильям Дэвидсон. Этот мужчина ему особенно и давно не нравился. Ах эти встречи в коридорах, когда тот выходил из зала суда в звании самого искреннего и заслуженного свидетеля. Ах эта улыбка, когда они встречались у кого-нибудь в гостях и Мальку приходилось сдерживать себя, чтобы ни в чем блондина не обвинить. "Почему ваши заводы приносят так мало денег? Кого вы спонсируете? Я слышал про вас от пары бандитов. А скажите...". Магнат даже главному прокурору долго был не по зубам. До этого дня.
Сегодня у мужчины в руках был долгожданный ордер на обыск, с которым он направлялся к чужому двухэтажному дому. Тихая улица, порядочные соседи, белое крыльцо с тяжелой дверью - все было с виду прилично в Дэвидсоне, при звуках имени которого бандиты (что покрупнее) из мафии еле заметно дергались. Монтгомери волновался так радостно, будто ждал, что вот-вот случится его первый поцелуй. Он чувствовал себя, правда, почти уверенным в том, что справедливость возможна, с заветным документом в руках и парой полицейских за спиной. Уильям первый раз был к нему ближе обычного. Должно быть, за своей тяжелой дверью. Которую, когда Малкольм постучал в нее ладонью в перчатке, однако, не открыл.
Мужчина стучит громче, ждет минуту, чуть теряет терпение и колотит снова. Тишина, только полицейские послушно топчутся каблуками на гладком крыльце за прокурорским плечом. Минута превращается в две, потом пять - шатен отходит от дома, поднимая голову к окнам, а после оглядывая всю улицу. Везде темно и пусто, он снова легко взбегает по ступеням и опять стучит.
Никакой реакции. Ждать тоже бессмысленно - проходят десять минут, а меняется только положение стрелки часов. Полицейский бурчит что-то о том, что "Мистер, пойдемте, придем завтра. Это вообще не ваши обязанности". Монтгомери отмахивается - если бы достоинство позволяло, он бы заглянул в замочную скважину, потому что интуиция подсказывает, что внутри дома точно кто-то все-таки есть. "Мы ведь не можем выломать дверь", - слышится ему из-за спины голос будто его собственного разума, потому что мысль на удивление логичная и правильная. - Дайте мне еще пару минут и постойте там, - Мальк очень не хочет сдаваться и упускать Дэвидсона. Вдруг ордер завтра уже (кто ж знает силу связей магната) у него отберут.
Оглянувшись на тихую и благополучную улицу, прокурор опять подходит к двери и толкает ее. Замок в ней едва щелкает - он будто случайно открывается, и Монтгомери (внутри перчатки его ладонь наверняка чуть светится магией, как у последнего жулика) будто бы просто только что неожиданно повезло. Полицейские мнутся, но оставляют крыльцо, как их и просят. Британец не должен открывать дверь, которая от легкого толчка плавно отворяется внутрь темного дома. Но кто станет спорить с прокурором, тем более если тот классный парень и для всех из хранителей порядка вроде как уважаемый и уже свой.
Малкольм, обернувшись с улыбкой, как мальчишка прикладывает палец к губам и движением руки просит подождать его на тротуаре, так что мужчины и вовсе отворачиваются и делают вид, что прогуливаются. Он проходит в дом, аккуратно и плотно закрыв за собой дверь, чтобы прохожие с улицы ничего не заметили. В доме очень явно кто-то есть. Слышатся странные звуки. Но даже не они ведут Монтгомери по лестнице - на ступенях на второй этаж лежит женский лиловый шарф. А на нем, как совсем немного на полу под ногами, расползлось большое и красное пятно.
Позже колдун узнает (его сердце, пока он бесшумно поднимается по ступеням, чуть ускоряется), что красные брызги - это вино, пролитое женщиной. Что истошный крик, который слышится после звуков, прямо-таки леденящее "Нет!" - это просто знак того, что ей хорошо. Но в тот момент блюститель справедливости, почти дошедший до приоткрытых дверей чужой (что он тоже узнает позже) спальни, от испуга и неожиданности дергается и задевает рукой узкую вазу на какой-то подставке в виде колонны. Вазу он ловит, конечно, взяв на манер молотка и орудия самозащиты. И, повинуясь скорее инстинкту, толкает, готовый кого-то спасать от дьявола Дэвидсона, вторую дверь.

В глуши леса как раз нашлась времянка и судя по слою пыли, сгнившему дереву и следам диких животных вокруг дома, тут не ступала нога человека пару тройку десятков лет, а значит можно было не опасаться того, что кто-то может их найти.
Найти – это значит, убить.

Все произошло, как это бывает в книгах, подобных затянувшимся детективам, слишком уж быстро. Компания смялась, смешалась как старая карточная колода и среди старших на одного стало меньше. Гулко шлепнули волны о каменные лестницы, разбились и разошлись, и все снова стало тихо, и небо повисло молчаливыми тучами…

Короче, в голове Насти было слишком много посторонних мыслей, которые беззастенчиво затыкали тихий внутренний голос, нашептывающий, что цыганским духом пахнет и вообще надо бы валить. И как можно быстрее! Желательно, не оглядываясь и подальше.

Я не хочу в этом вариться, я этого даже касаться не хочу. Голод, мор и война - только в теории бравые всадники - приятно посмотреть, да страшно тронуть. По факту все это то еще болото.

- Ебанный ад! Монтгомери?! - Вот так просто, "ебанный ад" и "Монтгомери", никаких "добрый вечер, господин прокурор", "что вы здесь делаете, господин покурор", голый и с подсвечником в руке, замахивающийся на вора (как он думал), мистер Дэвидсон встретил в своем доме представителя власти с его, Уилльяма, вазой в руках на пороге его же спальни, пока на заднем плане визжала чрезмерно громкая Марион.

Единственным и самым приятным в этих стенах были мальчики. Все как на подбор – тоненькие, молоденькие, в белых рубашечках и черных бабочках. Мальчиков было не так уж много, но мальчики появлялись возле Сидни как раз в тот момент, когда она отнимала от губ пустой бокал. И тут оп!  - мальчик, пожелание приятного вечера и новый бокал игристого.

- Ты понимаешь какое дело, братуха. Вот ты меня уважаешь, и я могу тебе это рассказать, - заплетающийся язык – не повод молчать, Вий доказывал это своим пока что живым примером, хотя не далёк час, когда алкогольная кома догонит и его, - впервые за долгое время я счастлив был, понимаешь? Бабу себе нормальную нашёл, значит, жениться на ней хочу, а тут влетает эта краля рыжая, что ведьма на метле. Я даже уверен, что кот у неё дома чёрный, подносит её коренья всякие, когда она над котелком своим колдует, и спит она в гробу, мертвячка проклятая.

Горыныча он узнал, как и, пожалуй, еще парочку людей в своей жизни через Кощея. Видимо, они где-то накосячили, и судьба подкинула им друг друга.

Она выбрасывает сломанную сигарету в снег. Достает новую. Последнюю. Крутит в пальцах, словно думая, хочет ли оставить на завтра, дотерпеть до дома. Не помнит, есть ли что-то в ящике кухонной тумбы. Никогда нет еды, но всегда есть сигареты.
Рамона плоха в заполнении холодильника едой. Во рту слишком много членов, чтобы было желание п и т а т ь с я.

Лихо бледнело, краснело и поджимало губы, но голову держало ровно. Оно чувствовало себя человеком, который вломился на тусовку к неонацистам и крикнул "Шалом!"

«Нет, мне надо наслаждаться тем, что моя жизнь идёт по пизде». Слова не были произнесены вслух, но грозили стать девизом всей жизни.

Обычно я храбрая девочка, гордый орел, который за словом в карман не полезет. Но Винсент пугал меня до чертиков, до дрожи в коленях и это, наверное, было одной из причин, по которой мы все еще были вместе. Потому что вместе с порочным всеобъемлющим страхом этот мужчина заставлял меня чувствовать все остальное – и все это было на самой возможной грани.

Стю готовил какую-то лекцию в стиле «почему не надо ни на кого равняться», или «как важна индивидуальность», может быть, «как глупо пререкаться с преподавателем только потому, что он хорошенький», уже подбирал литературные примеры.

Утром, как обычно, просыпаемся первыми мы с шиншиллой. Иногда, когда я смотрю в её глаза, мне кажется, что в ней засело какое-то ужасно могучее божество. Но потом я вспоминаю, что она может склеить ласты от того как я чихну и это наваждение сразу пропадает.

Магде не нужно было звание закадычной подружки Лейн, чтобы выступать в роли эксперта, она нутром чувствовала, какой стержень скрыт внутри тонкой барменши. Это сталь ножа, это фитиль динамита, острая игла смертельной инъекции, спусковой курок пистолета. Только пробей броню, только порадуйся тому, что ранил её, как она тебя уничтожит.

Слишком увлеченный целью «заткнуть Фредди ты-прекрасный-певец-но-не-с-похмелья Меркьюри», Норман не заметил, что в комнате он был не один.

Своей целью он выбрал Карибское море - притом выбрал чисто по наитию. Крутанул глобус, взял дротик, кинул... Первые четыре раза он успешно мазал мимо глобуса. Путешествие на письменный стол или в стену - дело, конечно, занимательное, но зрелого василиска недостойное.

Уточнять кто и когда посмел уронить грозного Вия, что он стал таким ранимым (читайте уроненным) она не стала. Так же как и спрашивать с каких пор он увлекается гаданием и с какими морями волнуется.

Макс совсем не удивился, когда увидел, что бывший любовник тоже ушел в отказ, мол, я не я и лошадь не моя. Поразило больше то, с каким видом он это провернул: обычно такой эмоциональный, а теперь взъерошенный от возмущения, Кенрой сейчас мог бы номинироваться на премию "Мистер самообладание-2017" и иметь все шансы на победу.

Вот уж точно, опасаться следовало не тех, кто нашел в следующем далее за коридором помещении временный приют перед отъездом на уже постоянное последнее пристанище, а тех, по чьей вине произошло то, что произошло. Что если эти «кто-то» все еще здесь? Нет, не в замкнутом пространстве каменного мешка, соединяющего морг и «верхний этаж» бюро, а…

Нужно было не открывать, не подавать никаких признаков жизни, и они бы подумали, что здесь все вымерли.

Да, британец всегда был терпеливым. Он хотел бы унять мужчину и не слишком настойчиво пробует успокоить его (скорее, просто не бесить еще больше) тихо, осторожными движениями, как если бы уговаривал прекратить рычать испуганное животное, что смотрело бы на него из угла клетки.

Байер преимущественно этим и занимался – изучал генетические особенности легенд, включая то, что они различаются друг с другом. Сам факт лжи о существования «лекарства» вызывал грустную ухмылку – неужели кто-то правда рассчитывал на панацею? Равносильно мечтать о зелье, способном обратить тебя в какое-то животное, лишив всего человеческого начала.

Нежданный негаданный опрокидывает себя таблом в поверхность бара и начинает разводить сырость. Говорят, что слёзы женское оружие. Херня это все. Рыдающий мужчина вот это действительно страшно.

Кто-то скажет, что он мог ошибиться. Что это не мог быть один и тот же человек. Мунин же знал, что так бывает. И что его память никогда - категорически никогда! - не подводила его.

Отпуск был распланирован от и до. Две недели на кардоне вдали от цивилизации, людей, кругом птички, зайцы, лоси, а если пройти пару километров, можно и на баб голых, плещущихся в озере, полюбоваться. Главное – места знать надо.

- Стой до последних сил, ты просто в экстазе от всего этого, - скомандовала она, прожевав кусок щеки горе-насильника (нет, вполне возможно, тот был более, чем преуспевающим, матерым и даже известным, хотя бы в определенных кругах, однако ж последняя его вылазка не увенчалась успехом, став фатальной ошибкой, так что приставка "горе" вполне заслужена и уместна).

Случись подобный инцидент еще лет десять назад, Гарри бы запаниковал.
Возможно, устроил бы показательную истерику на тему того, что он монстр и только что сожрал человека. И уж совершенно точно бы переживал, обвиняя во всем себя.
Сейчас он попросту тщательно вытирает губы рукавом рубашки, кровь почти не заметна на темно-синей  ткани, неторопливо отвечает на сообщение Бэллы в Фэйсбуке, убирает смартфон в карман, подхватывает с сиденья свой рюкзак и неторопливо выбирается из машины на не слишком ровный асфальт парковки.

-Пожалуйста, дорогой гость, всё ради тебя, - ответил Девис на благодарность, - Ты часом не русалка или какая-нибудь еще блядская рыба? Я уже грешным делом понадеялся, что ты там просто утонул.

Не могу сказать, что я жалела, когда ушла от моих сестер-мавок, постепенно забывая запах скошенной травы и упругости снопов сена, но помня наизусть песни и пляски, что повторяла снова и снова, даже оставшись наедине, когда на меня накатывала грусть.

- Как видите, Сидни, я здесь, у Ваших ног, разве я могу теперь отказать, даже если это будет полка, - рассказывать дальше о том, что Доминик Уэлш никогда в жизни не притрагивался к домашним инструментам, он, конечно же, не стал.

Вообще, конечно, это был странный парень. С виду безобидный, но все-таки поход к психиатру ему, наверное, не помешал бы: над кольцом он явно фетиширует, раз с такой скоростью припрятало его.

«Что ты сказала, тварь? Ты не хочешь? А чего ты хочешь? Что тебе вообще нужно в этом мире? Что ты можешь ему дать, кроме своего "я не хочу", а?  Ведь чтобы что-то попросить, сначала нужно что-то отдать. А у тебя нечего отдавать. Ты ноль. Прыгай, Пташка, ты пустое место. Ты даже не успеешь почувствовать что-нибудь, потому что такие, как ты, не умеют чувствовать.»

Если бы Артуру давали по доллару за каждого обиженного им человека (или не особо человека), то он бы уже давно обогатился и открыл свое казино с блэк-джеком и темнокожими шлюхами, а не рассекал по славной унылой Шотландии в нелепом черном одеянии.

Выйти и объяснить, что вот, мол, я сотрудник Центра, хочу удостовериться, что вы легенда, возможно, незарегистрированная, и взять у вас образец для опытов? Или, еще лучше, признаться, что вот он тоже незарегистрированное существо, пытается выделить мутацию своего гена, и для этого ему нужны образцы схожих видов?

Ей нужно слиться с городом, впитать в себя его энергию. Она боится засыпать сейчас, потому что в последний раз, когда она засыпала с болью, её сон продлился не одно столетие. Она больше не могла позволить себе такую спячку. Второй раз ей не догнать этот мир.

Не став дальше грузить вопросами “дворецкого”, Айзек отправился к видневшемуся пепелищу, там его уже поджидал напарник. Тот выглядел не в пример лучше дежурившего на входе констебля в том смысле, что явно выражал то как должен выглядеть человек в такую рань. Но, на самом деле, напарник находился в таком виде всё время, не важно как много он спал или как сильно устал — это Айзек понял чуть ли не в первый день знакомства с ним.